СЕМЕЙСТВО УШАСТЫЕ ТЮЛЕНИ (OTARIIDAE)

К этой небольшой по числу видов (всего 10-12) группе ластоногих относятся всем животные — морской лев, морской котик, любимцы публики в зоопарках и цирках. В природе они живут в прибрежных водах Тихого и южной части Атлантического океанов. В нашей стране обитают всего 2 вида — сивуч и северный морской котик, встречающиеся в дальневосточных морских водах.

Ушастые тюлени — довольно массивные животные с резко выраженным половым диморфизмом в размерах и пропорциях тела. Взрослые самцы-секачи весят в несколько раз больше самок, у них очень мощная толстая шея, поэтому и голова, и задняя часть туловища выглядят какими-то ее "придатками". Самки же сложены довольно пропорционально — вытянутое туловище, небольшая заостренная головка на длинной гибкой шее. Морда украшена довольно длинными жесткими усами, из-за которых котики и получили свое название. Свисающие усы и крупные темные глаза придают животному какой-то печальный вид. Название своим эти ластоногие обязаны небольшим ушным раковинам, сохранившимся у них от наземных предков.

Плавают звери под водой, махая передними ластами, причем выписывают гибким телом такие немыслимые кульбиты легкостью и изяществом, что кажется, будто они летят, а не плывут под водой. По земле они бегают довольно шустро "на всех четырех", не касаясь брюхом земли. На сушу они выходят только на время размножения, образуя иногда грандиозные многотысячные лежбища. Для ушастых тюленей в высшей степени характерно образование в это время "гаремов": старые самцы-секачи окружают себя 10-15 самками, ревниво охраняют их, в данный сезон только они — их владыки и супруги, отцы детенышей будущего года. Самки родят одного, редко двух тюленят, которые первое время проводят на суше. Вне периода размножения животные месяцами не выходят на сушу, порой совершая значительные миграции. Питаются ушастые тюлени почти исключительно рыбой.

Среди представителей семейства особое промысловое значение имеет морской котик.

СИВУЧ (EUMETOPIAS JUBATUS)

Массивный, буровато-рыжый сивуч-секач, отчасти напоминает моржа. Это самый крупный из ушастых тюленей: самцы длиной до 3,5 м, вес до тонны; самки вдвое меньше. У него мощно развита передняя часть туловища, особенно шея, лобастая, почти медвежьего склада голова: сходство особенно подчеркивается, когда самец разевает пасть и обнажает мощные клыки. Когда секач встревожен, кажется, что его тело состоит из двух частей: на земле лежит пластом задняя часть, а передняя вздыблена вверх. Волос короткий, грубый, у самцов на шее несколько удлинен в небольшую гриву — защита от укусов время драки.

Ареал сивуча охватывает дугой прибрежные воды северной части Тихого океана. Эта узкая полоска простирается от Японии и Кореи в Азии, захватывая часть Охотского побережья, через Курилы и Камчатку, Командорские и Алеутские острова до севера Калифорнии в Америке. Лежбища сивуча расположены на небольших труднодоступных островах или каменистых мысах, окруженных рифами. Для гаремных лежбищ звери выбирают сглаженные участки, ровные каменистые площадки; холостяки размещаются на отдельно торчащих рифах, камнях, среди обрушенных землетрясениями каменных завалов в прибойной зоне. На юге ареала лежбища заняты круглый год, в северных районах они зимой пустуют — животные откочевывают южнее, туда, где нет льда.

В местах залежек сивучи образуют скопления от нескольких десятков до нескольких тысяч зверей. Они не такие плотные, как у котиков и тем более моржей, — не позволяет скалистый рельеф. Животные более или менее равномерно распределены вдоль береговой линии, поднимаясь вверх по отлогим скалам едва ли больше, чем на 15 метров. На период размножения каждый самец-секач занимает отдельный уступ или обособленный участок каменистого пляжа и формирует гарем из 5-20 самок. Особняком держатся взрослые холостяки, одиночно или небольшими группами, а также более слабые одно-двухлетки.

На лежбищах сивучи, особенно гаремные самцы, ведут себя агрессивно и неспокойно, постоянно отстаивают от посягательств свой клочок каменистой суши, громко ревут густым протяжным басом. Их голоса слышны за несколько миль, в спокойную погоду перекрывая шум накатывающихся волн. Когда идет раздел индивидуальных участков и формирование гаремов, между секачами постоянно вспыхивают ожесточенные схватки. На гаремных лежбищах звери привязаны к суше и к своим участкам: самцы-секачи пекутся  о своих подругах, самки — о детенышах. В отличие от этого, лежбища холостяков находятся в постоянном движении: животные часто уходят в море на кормежку, по возвращении карабкаются вверх по отвесным рифам и опять бесстрашно бросаются в воду с высоты 5-10 метров, на мгновение распластываясь в воздухе с расправленными передними ластами и с шумом обрушиваясь в кипящие буруны. В штормовую погоду сивучи-одиночки предпочитают уходить в открытое море, а гаремы смещаются вглубь суши подальше от ревущего прибоя. После распада гаремов все звери перемешиваются — секачи, холостяки, самки, детеныши...

Хотя сивучи держатся в безлюдных местах, человека они не очень боятся, особенно в воде. Без всякого страха сивуч всплывает, отфыркиваясь, прямо у борта небольшого ботика — можно рукой достать до лобастой головы, внимательно всматривается в людей и спокойно уходит обратно под воду. В местах рыболовства эти громадные звери просто "паразитируют" на людях. Умные животные кружатся в воде неподалеку от траулера, но стоит им заслышать шум заработавшей лебедки, как они тут же устремляются к поднимающемуся тралу с богатым уловом. Одни рвут сеть снаружи, доставая рыбин, другие — отчаянные смельчаки — забираются внутрь трала, чтобы насладиться дармовой добычей. Правда, иной раз они платят за это пиршество неприятными минутами неволи: вместе с тралом их вытягивают на палубу. Но вид этих огромныех зверей столь свиреп, они так устрашающе ревут и кидаются на людей, что рыбаки предпочитают дать им поскорее соскользнуть обратно в море.

Основу питания сивучей составляют небольшие рыбы (морской окунь, камбала, сельдь и др.) и головоногие моллюски. Основные кормовые базы расположены неподалеку от берега, именно тут ловят добычу самки с детенышами. Лишь одинокие самцы иногда заплывают на в 50-70 миль в открытое море, где глубины достигают 200 метров. Там, где идет крупный косяк рыбы, сивучи охотятся группами, а так обычно держатся в воде одиночно. В прибрежном мелководье они собирают придонную живность — крабов, голотурий. Теплокровных животных они поедают лишь случайно, так что все россказни о том, что сивучи охотятся на своих соседей — более мелких котиков, лишены всяких оснований. Напротив, сивучи вовсе не агрессивны по отношению к котикам, они просто подавляют их «механически», сами того не желая, своей физической мощью.

Самки, оплодотворенные в прошлом году, рожают детенышей через день-два после выхода на лежбище и приема в гарем. Новорожденный достигает метровой длины и весит более пуда, первые несколько часов жизни совершенно беспомощен, но на следующий день уже самостоятельно передвигается по лежбищу. Первую неделю-полторы детеныши проводят на суше, затем пробуют спускаться в воду, а уже через месяц свободно переплывают небольшие проливы между рифами.

Ранее сивуча добывали в довольно больших количествах, но почти исключительно для местных нужд. Шкура и подкожный жир — ценное сырье для кожевенного производства, мясо идет в пищу главным образом ездовых собак. В настоящее время регулярный промысел не ведется, на зверя охотятся лишь местами: очень уж трудоемкая работа — свежевание и разделывание этого огромного зверя среди обрывистых скал. Вот и живут сивучи относительно спокойно, в сравнении с другими ластоногими, обитающими по соседству.

Некогда в водах, омывающих юг Приморского края, встречались морские львы (Zalophus californianus). Именно этих крупных и, тем не менее, очень изящных животных чаще всего показывают в цирках и океанариумах, где они на радость публике являют чудеса смышлености и ловкости. Эти морские звери были некогда распространены в теплых прибрежных морях по обе стороны Тихого океана: на западе — у побережья Северной Америки, а на востоке — вблизи Японских островов. Оттуда они частенько заплывали в наши воды вслед за мигрирующими стадами рыб. Однако вот уже многие годы их не встречают, причем не только у нас, но и в Японии. Вероятно, восточная популяция морского льва вымерла полностью — увы, не без участия человека.

МОРСКОЙ КОТИК (CALLORHINUS URSINUS)

Тот, кто читал Джека Лондона, наверное, помнит его "Морского волка". Там очень красочно живописуется, как человек, попавший волею случая в места, нетронутые "белой цивилизацией", жестоко и безжалостно избивал животных для того, чтобы содрать с них шубу и надеть ее на себя. Речь шла о морских котиках — красивых морских зверях с трагической судьбой.

Морской котик (или просто котик) — уменьшенная и несколько видоизмененная копия сивуча. Самцы весом до 250 кг, с мощной толстой шеей, которая увенчана относительно небольшой короткомордой головкой. Самки много меньше, весят 70-100 кг, сложены более пропорционально. Ласты у котиков шире и длиннее, чем у сивуча, они их используют не только для плаванья, но и в качестве опахала — обмахиваются, лежа в жаркую пору на прибрежном песке. Волосяной покров короткий, но очень густой и мягкий, особенно подшерсток. Окраска меняется с возрастом: "котята"-сеголетки черные (их так и называют — "черненькие"), 2-3 летние самцы и самки желто-бурые сверху и серовато-палевые снизу, старые секачи рыже-серые, только ласты остаются у них темными. Свисающие вниз усы с возрастом заметно светлеют: в молодости они почти черные, к старости — желтовато-белые, контрастно выделяются на темном фоне туловища.

На суше котики довольно неуклюжи, хотя самки и молодые самцы-холостяки, "ковыляя" на ластах по ровному пляжу, могут поспорить в скорости с бегущим человеком. Зато в воде они ловки и быстры, с помощью передних ласт могут развивать такую скорость (до 8 миль в час), что даже вылетают из воды. Поэтому идущее на быстром ходу стадо котиков отчасти напоминают стаю небольших дельфинов — животные то и дело выскакивают из воды и по дуге опять уходят в нее.

Ареал котика во многом сходен с ареалами сивуча и калана — еще одного обитателя северных вод Тихого океана, во многом повторившего печальную судьбу этого ластоногого. Он охватывает дугой прибрежные воды от Японии и Курил через островную гряду Командорских и Прибыловых островов до Калифорнии. В России морской котик обитает также у восточного берега Сахалина, где один из прилежащих островов так и называется — Тюлений. Изредка звери проникают вдоль камчатского побережья на север Охотского моря.

Некогда ареал котика был сплошным, теперь же остались лишь отдельные разрозненные лежбища на островах и участках материкового побережья, разделенные обширными пространствами, где морской зверь был выбит промысловиками. В азиатской части ареала наиболее крупные поселения, в несколько сотен тысяч особей, — на острове Тюленьем и на одном из Командорских островов; начинают постепенно восстанавливаться лежбища и на некоторых из Курильских островов. Но больше всего котика на Прибыловых островах — несколько миллионов: наверное, столько же было этого зверя до начала его безудержного промысла.

Береговые лежбища морские котики посещают только в теплый сезон на период размножения, образуя огромные плотные скопления — на крохотных участках суши собирается по несколько тысяч зверей. В отличие от сивучей, котики всегда держатся на пологих пляжах, галечных или песчаных, которые со стороны моря отгорожены грядой рифов или валунов — природным волноломом, прикрывающим лежбище от штормовых волн и сильного прибоя. Правда, на таких камнях нередко обосновываются более крупные сивучи, которых котики откровенно боятся. Но зато "черненькие" могут беззаботно плескаться в тихой воде, не опасаясь, что прибойная волна сплющит их о берег или унесет в море.

Все остальное время стада этих животных кочуют в открытом океане, удаляясь от островов, где они появились на свет, на расстояние 1200-3500 километров и по несколько месяцев вообще не приближаясь к берегу. Так, курильская популяция котиков откочевывает к восточным берегам Японии, где в смешанных водах двух течений — теплого Куросио и холодного Оясио — изобилие пищи. Туда же приплывают и командорские котики, мигрирующие вдоль Курильской гряды с ее внешней (океанической) стороны. Так что в российских водах зимой морского котика вовсе не остается — он уходит в более южные края. В открытом море звери чаще всего держатся одиночно или совсем небольшими группами, только в некоторых местах, где обильнее всего добыча, они образуют значительные скопления. Конечно они держатся не столь плотно, как на лежбищах, но все равно с борта парохода на водной поверхности можно одновременно увидеть до нескольких сотен животных.

Время и порядок появления котиков на морских пляжах, размещения их суше, возвращения в морскую стихию, направления миграций — все это подчиняется определенным правилам, выработанным за многие века.

Весной в мае первыми на пока еще пустынных лежбищах появляются взрослые секачи, занимающие небольшие участки радиусом 2-3 метра под будущие гаремы. Первое время, пока свободной земли вдоволь, звери почти не обращают друг на друга внимания. По мере прибытия все новых претендентов между ними вспыхивают ожесточенные драки, в которых грубая сила не всегда побеждает: уже осевшие на своих участах самцы берут вновь прибывшего секача "в клещи" и дают ему коллективный отпор. С начала июня начинают подходить неполовозрелые самцы-холостяки, которые не встревают в споры между секачами, а мирно устраиваются по краю лежбища. Только пока нет самок, они время от времени рискуют сунуть нос на гаремное лежбище; впрочем, секачи почти не реагируют на них, все свое внимание отдавая реальным конкурентам.

Позже всех появляются на лежбище беременные самки. Какое-то время они бродят по лежбищу, выискивая себе супруга: да-да, именно им, а не секачам, природой дано право решать, в каком гареме им жить несколько летних месяцев. Но стоит самке чуть задержаться подле секача, как тот начинает чувствовать себя хозяином положения и всячески удерживает ее: хватает за шкуру, перебрасывает пытающуюся удрать самку через себя обратно в гарем. Таким образом наиболее активным самцам удается собрать до дюжины самок. Особенно пристально секачи следят за теми подопечными, которые уже родили: почти сразу после родов самка готова к спариванию, ради которого самец и держит "круговую оборону" на гаремном лежбище. Впрочем, границы между гаремами поддерживаются лишь первые недели: по мере подхода все новых самок отельные скопления постепенно разрастаются, границы размываются, удерживать самок становится все труднее. В конце концов образуется так называемый "коллективный гарем" — издалека кажущееся черным кипящее скопище самок, среди которого этакими глыбами возвышаются секачи. И нет никакой уверенности, что самец отличает "своих" самок от "чужих" в этой сплошной колышущейся куче тел.

Животные в гареме большую часть времени лежат в полудреме, изредка приподнимают голову и озираются, подают голос. У взрослых секачей это низкое рычание, самки и молодые самцы блеют по овечьи, а "черненького" по голосу можно спутать с ягненком. При появлении солнца воздух над пляжем быстро нагревается и заставляет животных искать прохлады. Сначала они обмахиваются, как веерами, задними или передними ластами, забрасывают ими на спину песок. Порой над участком нагретого солнцем лежбища колышется целая "заросль" вздыбленных вверх ласт-опахал. Если солнце греет не на шутку, сам секач и окружающие его самки время от времени отправляются искупаться в прибрежном мелководье. При возвращении на прежнее их подстерегает опасность: другой секач, разместившийся ближе к берегу, может "перехватить" самку или не пропустить через свой участок самца, пробивающегося из воды к собственному гарему.

Иногда кому-то из секачей вдруг вздумается совершить экскурсию по лежбищу или выяснить отношение с соседом. Задрав голову на мощной шее и переваливаясь с ласта на ласт, он гордо шествует по лежбищу, волоча брюхо не столько по земле, сколько по самкам и крошечным «черненьким». Тем остается только испускать жалобное блеяние, на которое секач никакого внимания не обращает: у него свои дела, более важные.

Участок, занятый молодыми холостяками, также живет своей жизнью. Звери без конца возятся друг с другой, играют, толкаются шеями, но острые клыки в ход не пускают — игра есть игра. Время от времени тот или иной молодец пытается прорваться на маточное лежбище, чтобы поучаствовать в вожделенной «взрослой» жизни. Случается, что ему удается завладеть "черненьким", и тогда игра становится более серьезной. Котик настолько увлеченно имитирует действия секача, что это порой заканчивается трагически для отчаянно кричащего детеныша.

Человека, попавшего на лежбище, звери подпускают не больше чем на несколько десятков метров. При попытке приблизиться звери обращаются в панику, бросаются в россыпную, стараются уйти в море. Только секачи остаются на своих законных местах и делают выпады всем телом в сторону врага. А если к взрослому самцу приблизиться на 2-3 метра, он с ревом бросается в атаку и может крепко покусать.

Чтобы наблюдать за жизнью лежбища вблизи и не пугать зверей, зоологи придумали своеобразную передвижную "засидку": большая коробка без дна и без крыши, на стенках — окна, внутри — ручки. Оказалось, что котики на это сооружение совершенно не реагируют! Двое человек влезают в нее и отправляются прямиком на лежбище, ходят между гаремов, вплотную подходят к секачам, накрывают "черненьких", чтобы измерить и взвесить, — звери ведут себя так, словно вообще ничего не происходит.

Спаривание у котиков происходит через несколько дней после родов, а роды — через несколько часов после выхода самок на сушу. Беременность длится год. Новорожденные — чаще всего один, очень редко двойни — весят 5-6 кг, хорошо развиты, уже через несколько часов после появления на свет довольно свободно ковыляют по лежбищу. Первые дни детеныш и мать проводят рядом, затем, когда родившие самки начинают уходить питаться в море, "черненькие" собираются в "ясли" — подальше от секачей. Впрочем, они очень выносливы и выдерживают без особых последствий те несколько неприятных мгновений, когда по ним прокатывается 2 центнера мяса и костей, именуемых секачом. Мать в это время кормит детеныша раз в неделю, безошибочно узнавая свое дитя по голосу.

А голосить "черненьким", когда они проголодаются, приходится весьма настойчиво: природа распорядилась так, что мать-котиха кормит только своего малыша, а чужих отгонят прочь, не внимая их жалобным крикам. Поэтому, увы, если с самкой что-то случается, ее детеныш обречен на голодную смерть — и это среди сотен и тысяч кормящих матерей...  Не менее громко призывает и мать свое дитя, когда возвращается из моря. Так они, беспрерывно перекликаясь, безошибочно узнают друг друга среди тысяч других животных. Громкие призывные голоса самок и «черненьких», к которым добавляют свое басовитое блеяние и секачи, сливаются в нестройный, неслаженный хор, поразительным образом напоминающий звучание отары овец где-нибудь среди пустыни.

Хотя котята способны держаться на воде уже в первые дни жизни, 3-4 недели после рождения они проводят на суше и только потом начинают учиться плавать — и то в тихую погоду на мелководье. В августе они уже свободно и охотно пересекают линию прибоя и часами плещутся в воде, не удаляясь, впрочем, от берега, и при удаче ловят зазевавшихся рыбешек, иной раз и спать укладываются на тихо плещущихся о берег волнах где-нибудь между камнями. В сентябре, когда завершается молочное кормление, молодые котики уже чувствуют себя в воде ничуть не хуже взрослых, довольно далеко уплывают от родного лежбища в открытое море.

По мере того, как детишки подрастают, а самки теряют свою привлекательность для секачей, гаремы распадаются. Еще недавно привязанные к крохотному участку лежбища, звери начинают широко перемещаться по пляжу, секачи перестают переругиваться и драться. Холостяки беспрепятственно проникают на некогда запретную для них территорию и мирно возлежат рядом с секачами — идиллия, да и только. Котики все чаще уходят в прибрежную воду: теперь от их тел черно не на суше, а в волнах. И наконец в октябре, прежде чем начнутся зимние шторма, животные начинают покидать лежбища. Сначала уплывают секачи, вслед за ними в странствия отправляются холостяки, последними покидают земную твердь самки с подросшими сеголетками. В ноябре пляжи, совсем недавно полные жизни и страстей, пустеют — до следующей весны.

Половое созревание у самок наступает в 4-5 лет; самцы созревают на год-два позже, но реально вступают в размножение в 8-10 лет. В этом возрасте они обретают полную силу и переходят из разряда холостяков в разряд секачей, способных захватить и отстоять место для гарема на лежбище.

Рацион котиков состоит почти из одной рыбы. Чаще всего в азиатских водах они ловят минтая, терпуга, анчоуса, у американских берегов — также мерлузу, сельдь. Изредка им попадаются кальмары. Охотятся котики всегда на глубине, со дна ничего не подбирают даже в прибрежном мелководье.

Во время морских странствий котикам угрожает, пожалуй, только косатка: стадо этих "китов-убийц" врывается в плывущую группу морских котиков и пожирает их. На суше им ничто не угрожает: агрессивность по отношению к котикам залегающих неподалеку сивучей — "охотничьи рассказы". Только ранней весной котикам-секачам приходится конкурировать со своими отдаленными родственниками за места на пляжах: более крупные сивучи выходят на сушу раньше и нередко захватывают удобные точки. После появления "черненьких» лежбища иногда посещает песец, чтобы отведать мясца, но он не рискует нападать на живых, а довольствуется падалью.

Колоссальный урон морскому котику нанес варварский промысел: его многие годы добывали ради ценной шкуры. Этого морского зверя наколачивали десятками тысяч, убивая без разбору самцов и размножающихся самок (а ведь, вспомним, оставшаяся в живых самка чужого детеныша не покормит!), на суше и в открытом море. К середине прошлого столетия котика почти не стало: там, где поначалу зверя промышляли тысячами, удавалось добыть всего несколько сот голов. В американской части ареала вида в конце прошлого столетия впервые ввели серьезные ограничения на добычу котиков: запретили морской промысел, а на берегу разрешили добывать только холостяков. В 1911 году эти правила были подтверждены международной конвенцией, заключенной между странами Тихоокеанского региона. Мировая война свела во многом на нет усилия по спасению морских котиков, но вновь принятые в 1957 году международные правила позволили значительно восстановить численность зверя хотя бы в основных очагах его обитания. Там ведется промысел, объектом которого являются холостые самцы в возрасте 3-5 лет.

История этого вида на протяжении XVIII-XX веков — один из наглядных примеров и того, как бездумный промысел способен свести почти к нулю некогда процветающий вид, и того, как разумная организация добычи морского зверя не препятствует его нормальному существованию.

УРОДЫ!!!!!!!!!!!!!

На фото молодняк или самки. Да и что может котик противопоставить человеку с дубиной?

Акулам они тооже отпор не дают как выдры крокодилам.

https://olly-ru.livejournal.com/448955.html