Кот :

То что грифы в зоопарках жрут орлов это как раз практика, хоть и не моя.
Я же не отрицаю, что с беркутом эффективно охотиться на волка? Просто надо учитывать целый ряд факторов:
Размеры зверя
Пол и возраст
Человеческий фактор (волк сильно боится людей)
И т.п.

Теперь вернемся к нашим баранам, а точнее к собакам. Я только рад заиметь определенную практику. Как я уже говорил как только предоставится случай я протестирую своего пса на барсуке (беркута, увы, ему никак не достать:-)).

ну грифы и крупнее намного,это естественно...

Практики, увы, нам всем не хватает. Однако мизерная ее часть у меня все же имеется. К примеру меня всегда удивляло, что (по рассказам) многие собаки боятся одного только запаха волка. На деле я убедился, что это не так.
Первый случай это с моим Баксом. Тогда он еще жил у прежних хозяевов. Он в глаза не видел волка, но когда ему их показали, сразу и много, то он рассвирепел и пытался преодолеть преграду.
Второй случай касается меня лично - когда я в парке в центре  Тель-Авива, в день праздника, когда на улицы высыпало кучу народа, вдруг к своему удивлению увидел крупного волка, бегающего без поводка и игрющего с собаками, в том числе и с  какой-то лайкой. Волк был молодым, хозяин сказал, что то вообще щенок, но размером он был с ВЕО. Собаки вспоринимали его как собаку. Там были и мелкие собачки. Он с ними спокойно играл, в то время как некоторые борзые на улице могут запросто прикончить мелкую собачонку.
Поэтому всяким россказням я доверяю, но проверяю.

Кот :

jh76 :

Кот :

То что грифы в зоопарках жрут орлов это как раз практика, хоть и не моя.
Я же не отрицаю, что с беркутом эффективно охотиться на волка? Просто надо учитывать целый ряд факторов:
Размеры зверя
Пол и возраст
Человеческий фактор (волк сильно боится людей)
И т.п.

Теперь вернемся к нашим баранам, а точнее к собакам. Я только рад заиметь определенную практику. Как я уже говорил как только предоставится случай я протестирую своего пса на барсуке (беркута, увы, ему никак не достать:-)).

а где твой ягд?

За радугой.

сочувствую,не знал....а что случилось?

Давно уже рассказывал, неприятно вспоминать. Вон Хейз до сих пор ерничает. Мне пришлось срочно вылететь из страны, в мое отсуствие ягд несколько дней терроризировал Цербера, в итоге тот его придушил.

Мой пес его хорошо принял, просто я не успел щенка социализировать. У него был как раз тот возраст когда они становятся агрессивными в игре. А мой щен был сам по себе очень злобным. Стафф терпел долго, но потом сорвался. А он спокойный, даже после драки тут же отходит. Но в этот раз пришлось давать успокоительное.
У него еще за спиной был нехороший опыт с кране ннеадекватным ягдтерьером.

Отредактировано Кот (11 December 2014 02:35:16)

Мой вроде не получал. Того ягда он травмировал и выплюнул по команде. До этого была какая-то странная драка непонятно с кем. Он из дома слинял и вернулся с раной на щеке. Не знаю кто ее ему поставил. Так он хаски и лабров не любит, ну и всех крупных. Я его давно не видел. Не знаю какие еще фокусы меня ждут по приезду.

Я тоже-).

Кот :

http://s.fishki.net/upload/post/201412/ … ifs_16.gif

хааааа

...

Отредактировано Victor (04 February 2015 12:16:21)

Ириша :

http://www.youtube.com/watch?v=-VjUmHppIcg

Нормальная притравка собак. Но было бы лучше перебить заднюю часть ( как бы это не было жестоко), а потом пускать собак. Поросенок крутится на передке, собаки работают, только выпады кабана из за ранения ограничены. Все вроде как по настоящему.

Василий Григорьевич Перов (1834-1882). Охота на кабана.

http://otkritka-reprodukzija.blogspot.r … date=false

Вот посмотрите уровень собак в Пакистане.Это реально супер собаки!. Секач со здоровыми бивнями против двух собак без амуниции .Видно что у собак смертельные травмы и они уже в шоковом состояниееле ходят ,но какая смелость,какой  азарт,всё ради победы!  В этом ракурсе смотрю на свиноноподобных собак в соседней теме которых выдают за охотников на кабанов и диву даюсь что кто на этот бред покупается. http://www.youtube.com/watch?v=WyEs-_Tqh8A

Вот вам пример как могут работать беспородные собаки на охоте, причем на опасных животных. Глава из книги Джона Хантера - "Охотник".

Глава десятая
      Охота на буйволов

      Когда мы с Хильдой вернулись с острова Фумве, меня ожидала записка от капитана Ритчи. Перед департаментом снова стояла задача уничтожения диких зверей, наносивших ущерб местному населению.
      В районе Томсонс Фоллс - деревушке, расположенной в ста милях к северу от Найроби, появилось стадо диких африканских буйволов. Животные уничтожали посевы на шамбах и даже убили несколько местных жителей. Капитан Ритчи решил, что необходимо принять меры.
      Вообще капитан Ритчи стремился создать лучшие условия для поголовья буйволов в Кении. Но данное стадо наносило тяжелый ущерб местному населению и, беспокоясь о судьбе земледельцев, он вынужден был принять решение о его уничтожении.
      Многие охотники считают буйвола самым опасным африканским зверем. Буйвол бросается на противника с неописуемой яростью. Даже выстрел, от которого уклоняются и носороги и слоны, не заставит его свернуть в сторону. Буйвол ни за что не остановится, пока не будет убит или сам не убьет охотника. Это очень хитрый зверь. Уходя от охотника, раненый буйвол нередко делает петлю и устраивает у собственных следив засаду. В отличие от большинства зверей буйвол часто нападает без каких-либо видимых причин. Поэтому охота на него считается трудной и опасной.
      На этот раз я решил взять с собой тяжелое двуствольное нарезное ружье Джефри калибра 500*. Я убежден, что для охоты на буйволов следует брать самое тяжелое ружье, которое под силу охотнику. Зная, что раненые животные скрываются в кустарниках; я взял с собой собак, чтобы с их помощью выгонять оттуда буйволов. (* Калибр 500 = 12,7 миллиметра.)
      На собачьем рынке в Найроби продавалось несколько штук ничего не стоящих дворняжек. У меня не было выбора и поэтому я купил их всех. Позже мне удалось добавить к этой своре несколько более крупных и умных собак. Но в этой своре не хватало собаки-вожака, которая отличалась бы мужеством и решительностью и вела за собой остальных. Собаки легко следуют за вожаком, даже одна первоклассная собака может преобразить сборище дворняжек в довольно неплохую свору. Поскольку мне так и не удалось приобрести вожака, я готовился уехать из Найроби, взяв с собой пестрый букет дворняжек.
      За несколько дней до моего отъезда ко мне обратилось одно довольно высокое должностное лицо с просьбой избавить его от любимой собачки. Этот пес нападал на местных жителей, кусал их и, кроме того, резал скот в пригородах Найроби.
      Из того что мне сказал хозяин, я решил, что это совершенно никчемная собака, но в тот момент я не мог позволить себе быть разборчивым и пошел за псом.
      С первого взгляда собака мне понравилась. Это был ширококостный рыжий кобель величиной с немецкую овчарку. У него были мощные челюсти и он, несомненно, умел ими пользоваться. Пес, по-видимому, был смешанной породы с большой примесью бультерьера. Я решил дать ему кличку "Бафф", произнося которую не требовалось ломать язык. Он быстро усвоил это имя, и я почувствовал, что у нас с ним дела пойдут, как надо. Мне показалось, что это умное, смелое животное, которое природа никоим образом не предназначала для роли комнатной собачки.
      Бафф быстро утвердился в правах вожака своры. Среди собак нашлось мало таких, которые рискнули вступить с ним в драку; им был преподан урок благоразумия. Другие собаки ходили от него на почтительном расстоянии. Даже суки проявляли свое расположение к Баффу. Несмотря на всю свою злость, Бафф был настоящей собакой и часами лежал у моих ног, гляди преданным задумчивым взглядом, как бы пытаясь прочесть мои мысли. Еще не выехав из Найроби, я уже привязался к Баффу. Я надеялся, что он оправдает себя во время охоты на буйволов и научится уклоняться от рогов и острых копыт этих свирепых животных.
      Близ деревушки Томсонс-Фоллс я впервые понял, почему бывший хозяин Баффа так стремился отделаться от него. Однажды вечером я повел свору собак на прогулку. По дороге мы прошли мимо стада овец, которое гнал местный пастух. Вид овец привел Баффа в ярость. Он бросился на них, выбрал жирнохвостого барана, и не прошло секунды, как Бафф мертвой хваткой вцепился в его горло и забросил себе на спину. Я оторвал его от барана и, сняв ремень, жестоко избил пса, преподав ему урок, который он запомнил навсегда. Бафф принял наказание без жалоб, за что я проникся к нему еще большим уважением. Уплатив пастуху за барана, я вернулся в лагерь, при этом Бафф весело бежал всю дорогу у моих ног.
      К моему лагерю были прикреплены несколько следопытов из племени ндеборо. Народ этого племени - на одну четверть масаи и на три четверти - бушмены. Это племя достойно всякого уважения. Представители его довольно хорошие охотники, хотя занимаются не только охотой, но и обработкой земли.
      Я заметил, что один из жителей деревни прихрамывает, и спросил о причинах его хромоты. Оказалось, что его пятка до щиколотки была начисто откушена буйволом. Я с трудом поверил ему, но, когда услышал всю историю, не мог сомневаться в ее правдивости.
      Однажды, идя через заросли на свою шамбу, человек этот вдруг услышал в кустах фырканье. Повернувшись, он бросился бежать. По сильному стуку копыт было ясно, что его преследует буйвол. Вначале у этого человека было довольно большое преимущество в расстоянии, но вскоре буйвол стал быстро нагонять его. Стук копыт становился все громче и громче. В последний момент преследуемый сделал отчаянный прыжок и ухватился за ветку дерева. Буйвол промчался под ним, затем круто повернулся и остановился под висящим на ветке человеком, ударяя копытами по земле и яростно фыркая. Человек подобрал ноги повыше. В конце концов правую ногу свело судорогой и он, не выдержав напряжения, на какой-то миг опустил ее. Буйвол мгновенно подбежал и откусил ему пятку, словно это была ветка. Вкус крови, по-видимому, успокоил зверя и он ушел, оставив висевшего на ветке человека в полуобморочном состоянии.
      Обдумав то, что мне рассказал хромой, я понял, что в его повествовании нет ничего невероятного. Почему бы буйволу не пользоваться своими зубами? Позже мне пришлось убедиться в том, что буйвол действительно разрывает свою жертву зубами и зубы его действительно смертоносны.
      Увечья, которые наносит разъяренный буйвол, бывают просто ужасными. Однажды во второй половине дня в мой лагерь пришел местный житель и предложил мне свои услуги в качестве следопыта. Когда я с ним разговаривал, то обратил внимание на большие гладкие шрамы на внутренней стороне его бедер. Я спросил у него, отчего эти шрамы. Невинным движением ребенка он сбросил свою набедренную повязку. К своему ужасу, я увидел, что он был весь изуродован. Заметив мое удивление, он сказал, что считает себя счастливым, что еще так легко отделался. Если бы мунгу* не заботился о нем, его сейчас не было бы в живых. (* Бог.)
      Однажды он шел по высокой траве к своей пасеке и чуть не наступил на отдыхавшего буйвола-самца. Буйвол вскочил на ноги и одним из своих кривых рогов поддел его в пах, затем подбросил в воздух. При падении человек упал на загривок бешеного самца. В отчаянии он одной рукой вцепился в ухо зверя, а другой схватил его за плечо. Рычащий разъяренный зверь бросился вскачь, а на спине его все еще держался напуганный человек. Бедняга не смел соскочить, поэтому всеми силами держался за буйвола. Буйвол пронес его 60 ярдов и, придя в исступление от ноши на своей спине, промчался под густым колючим кустарником, в результате чего человек был сбит на землю. Пострадавший был наполовину оглушен ударом о землю. Лежа на спине, он видел, как буйвол развернулся и снова устремился к нему, В нескольких футах от него буйвол остановился и рогом поддел беспомощно лежавшего человека. В момент, когда буйвол рогом распарывал его, несчастный потерял сознание.
      Когда он пришел в себя, солнце уже садилось. Все его тело онемело и казалось парализованным. Силой воли он заставил себя вспомнить, что случилось. Он увидел, что лежит рядом с ручейком. Ему удалось подползти к берегу. Одна рука оказалась сломанной, но другая была цела, и он мог черпать воду и подносить ее ко рту.
      Человек лежал на берегу ручейка в течение двух недель. Он поддерживал жизнь тем, что пил воду и питался травой, до которой мог дотянуться. Ночью он слышал, как на водопой приходили носороги. Дважды совсем близко от него раздавались резкие крики слоних. Часто он слышал вой и смех гиен, бродивших вокруг него в кустарниках, но не рискнувших подойти близко. На поверхности воды безмолвно появлялись крокодилы, которые подплывали к нему на несколько футов. Он был слишком слаб, чтобы двигаться и мог только лежать и наблюдать за ними. Посмотрев на него несколько минут, пресмыкающиеся безмолвно погружались в воду.
      В конце концов несчастный был найден другими пасечниками.
      Я спросил этого человека, почему же после таких переживаний он хочет заняться охотой на буйволов? Тут его глаза загорелись и он сказал:
      - Буана, я узнаю этого буйвола по рогам, и я обязательно его убью.
      Стадо буйволов, за которым мне предстояло охотиться, обитало в лесу Марманет. Здесь были очень густые заросли, что затрудняло охоту и делало ее опасной. На открытой местности я не считаю буйвола опасным зверем, но в зарослях он может быть просто страшен. Я был очень доволен тем, что имел свору собак под предводительством Баффа.
      В сопровождении следопытов ранним утром я вышел на охоту. По всему лесу были видны следы буйволов, и собаки без труда решительно пошли по ним.
      Когда я охотился на территории племени масаи, бывшие тогда у меня собаки очень неохотно шли по следам львов, Казалось, их запах наводил на собак страх.
      Запах же буйволов, по-видимому, не страшит собак. Через несколько минут после выхода на след буйволов мы услышали, как преследуемые собаками буйволы, ломая кусты, пробираются через заросли. Вместе со следопытами я старался не отрываться от собак. Вдруг до нас донесся пронзительный визг, и мы увидели, как одна из собак взлетела над верхушками деревьев, подброшенная рогами буйвола. Место ее падения определить не удалось. Не желая понапрасну жертвовать собаками, я пытался их отозвать, но они так громко лаяли, что я не слышал даже собственного голоса.
      Когда мы подошли поближе, то увидели, что свора загнала пять буйволов-самцов. Образовав круг хвостами внутрь и рогами наружу, они отбивались от собак. Вдруг Бафф рванулся к буйволам и схватил одного из быков за нос. Разъяренное животное бросилось вперед, стараясь ударить собаку о ствол дерева. Но Баффа не так легко было оглушить: в последний момент он ловко отбросил задние ноги и избежал удара. Выстрелом из ружья я покончил с этим буйволом.
      С тех пор Бафф неизменно прибегал к этому приему. Стоило своре загнать самца или самку буйвола, как Бафф бросался на зверя и хватал его за нос. Когда на буйвола нападают собаки, он держит голову как можно ниже к земле, чтобы легче было действовать рогами. Это давало храброму Баффу возможность применять свой любимый прием.
      По всей видимости, у всех крупных копытных нежные носы. Я помню, как в Шотландии фермеры продевали кольцо в нос опасного бугая. Пока человек держался за это кольцо, бугай был относительно беспомощным.
      Стоило Баффу вцепиться в нос буйвола, как его уже почти невозможно было сбросить. При этом Бафф твердо стоял, широко расставив свои ноги, а буйвол был не в состоянии сделать головой достаточно сильное движение, чтобы сбросить пса.
      Крупный буйвол-самец - чрезвычайно величественный зверь. Вес его достигает двух тысяч фунтов. У него огромные размашистые черные как смоль рога. У основания они толщиной с ногу человека, а концы заострены, как кинжалы. Когда буйвол бросается с опущенной головой на охотника, он подставляет ему свой крепкий череп, защищенный широкими основаниями рогов. Только из самого крупнокалиберного нарезного ружья охотник может выстрелом в голову свалить его.
      Охотясь на буйволов, я предпочитаю целиться в грудь, шею, плечо или под глаз. Однако при нападении буйвола выбирать не приходится, и стреляешь куда возможно. Охота с собаками на буйволов более целесообразна, чем на львов, так как собакам увертываться от буйвола гораздо легче, чем от льва.
      Как и в первой моей своре, некоторые собаки проявляли больше смелости, нежели благоразумия. Вместо того чтобы увернуться от нападающего буйвола, они упрямо стояли на одном месте. Если собака своевременно не сделает хороший прыжок, чтобы уклониться от молниеносных ударов рогов и копыт буйвола, она погибнет.
      Во время охоты было несколько случаев, когда буйволы поддевали моих собак на рога и подбрасывали их в воздух. Подбросив собаку в воздух, буйвол наблюдает за тем, как она падает. Определив место падения, он подбегает к ней, чтобы окончательно добить, не дав ей прийти в себя. В таких случаях свора почти всегда бросается на выручку потерпевшей, кусая буйвола и стараясь отвлечь его. Если собакам удавалось остановить зверя хоть на мгновение, я приканчивал его выстрелом.
      Стадо буйволов обычно пасется по краю болот, им сопутствуют зачастую белые цапли, которые летают вокруг крупных серовато-коричневых зверей, подобно листам белой бумаги. Иногда цапли садятся прямо на спины буйволов. Я думаю, что они выбирают у них клещей. Нередко охотник обнаруживает буйволов, спрятавшихся в высокую траву, по белым цаплям, летающим над ними.
      Ничто не может сравниться со стадом этих замечательных животных, гордо несущих свои огромные, черные как смоль рога, когда они шествуют по тучным зеленым пастбищам с белоснежными птицами, сидящими на их спинах или важно шагающими рядом.
      Так как эти животные обладают отличным зрением и слухом, на открытой местности очень трудно подобраться к стаду буйволов на расстояние выстрела. В густом кустарнике буйвол стоит до тех пор, пока охотник не подойдет к нему вплотную. Тогда он молниеносно бросается на него. Даже выстрел в непосредственной близости не заставит буйвола пошевельнуться, пока он не убедится, что наверняка сможет уничтожить своего противника.
      В этих условиях собаки просто незаменимы. Они чуют поджидающего буйвола и заранее предупреждают охотника об опасности. Если даже собаки не учуют зверя, то они почти наверняка натолкнутся на него, когда побегут впереди охотника. Я могу с уверенностью сказать, что собаки десятки раз спасали мою жизнь во время охоты на буйволов.
      Бафф был незаменим, так как представлял собой сочетание редких качеств, которого почти никогда не встретишь ни у собак, ни у людей: беспредельная отвага с разумной осторожностью. Он был достаточно умен, чтобы уклониться от нападающего буйвола и в то же время совершенно не боялся его.
      Однажды свора преследовала необычайно крупного буйвола. Чтобы не подпустить собак к себе, он остановился посредине речки. Это обычный прием животных, преследуемых собаками. Собаки выстроились на берегу реки, подняв невероятный лай, но броситься вплавь за буйволом не желали. Мой Бафф был исключением. Подойдя к реке, храбрый пес сделал огромный прыжок в воду и уверенно схватил ошеломленного быка за нос. На какой-то миг старый буйвол опешил от такой дерзости, но, оправившись, сразу же опустил Баффа под воду. Еще несколько минут - и Бафф погиб бы, если бы я не подошел и не прикончил буйвола выстрелом. Когда Бафф приплыл к берегу, кашляя и отфыркиваясь, я обнаружил, что он обломал концы передних зубов о твердый хрящ носа буйвола.
      Этот буйвол был семнадцатой жертвой Баффа, причем всех он хватал за нос и держал, пока я не прикончу их выстрелом.
      Из следующей стычки со стадом буйволов Баффу не удалось выйти невредимым. Свора окружила стадо и удерживала его лаем, наскакивая и кусая задние ноги зверей. Бафф бросился на буйволов и схватил крупную самку занос. Он держал ее на месте. Однако ее уже довольно крупный теленок бросился на помощь, боднув собаку в бок своими короткими толстыми рогами. У Баффа захватило дух, но он не выпустил носа своей жертвы. Он наверняка бы погиб, но подоспели следопыты и убили обоих буйволов.
      После этого несчастного случая я отставил Баффа от охоты до того времени, пока его раны полностью заживут. Я уже уничтожил более двухсот буйволов, и со стадом было почти покончено. Бафф тосковал, оставаясь дома, и с завистью смотрел, как остальные собаки трусили за мной на охоту.
      Один из моих следопытов ежедневно ходил в ближайший крааль за мясом для собак, и я поручал ему брать с собой Баффа. Я считал, что упражнение не даст Баффу утратить гибкость в период, его выздоровления, а кроме того, это как-то поддерживало его жизнедеятельность.
      Во время одной из таких прогулок мимо Баффа пробежал дикий кабан. Пес не мог потерпеть такого неуважения к своей особе. Несмотря на крики следопыта, Бафф со всех ног бросился за кабаном. Кабан скрылся в норе. Перед тем как спуститься в нору, он развернулся и вошел в нее пятясь. Это обычный прием диких кабанов, чтобы иметь наготове клыки. Бафф готов был уже спуститься в нору, как кабан вдруг выскочил и набросился на собаку, Я убежден, что если бы Бафф не обломал кончики своих зубов, то он наверняка удержал бы зверя. Однако ему не удалось удержать кабана за его пропотевшую шкуру. Освободившись от Баффа, кабан сделал быстрый выпад клыками, схватив Баффа за грудь. Он распорол храброго пса, который погиб в то же мгновение. Следопыт убил кабана выстрелом, но собака уже погибла. Когда я вернулся с охоты, то увидел мертвое тело моего благородного Баффа, убитого в то время, когда, как я думал, ничто не могло с ним случиться.
      У меня никогда не было другой такой собаки - ни до Баффа, ни после него. Остальное время охоты было отравлено для меня потерей. Я надеялся, что какой-нибудь из его щенят будет похож на Баффа, но никто из них не был достоин бежать в одной своре со своим отцом. К собаке слишком привязываешься. Лишь после смерти пса начинаешь понимать, какое место он занимал в твоем сердце. Я иногда думаю, стоит ли то удовольствие, которое получаешь от собаки, того горя, которое переносишь от ее утраты?

      Сила и свирепый нрав буйвола всегда привлекали меня в охоте на этого зверя. Это был мой любимый зверь для охоты. Я охотился за буйволами не только в Кении, но и в Уганде, и в Конго. Хотя я далек от того, чтобы недооценивать его силу, все же я думаю, что опасность охоты на буйволов несколько преувеличена. Мне нередко приходилось слышать рассказы о стадах буйволов. Если поверить им, получается, что стадо буйволов всегда набрасывается на человека и топчет его до смерти. Хотя мне пришлось убить более трехсот буйволов, но ни разу не приходилось наблюдать, чтобы буйволы набрасывались на охотника всем стадом, разве что они оказывались в овраге или ущелье, где не могли развернуться. Даже в подобном случае эти животные скорее пытались убежать, чем по-настоящему нападать. Мой опыт показывает, что нападение совершается отдельным животным - чаще всего животным, которое отрезано от остального стада. Одиночный буйвол может быть невероятно агрессивным, но в стаде он не проявляет большей свирепости, чем многие домашние животные.
      Несколько лет спустя меня вторично послали в район Томсонс Фоллс для уничтожения буйволов, совершавших набеги на посевы. Я провел в районе всего лишь несколько дней, когда местный житель по имени Абейя пришел в мой лагерь с просьбой принять его на работу в качестве следопыта. Он принадлежал к племени туркана. Племя туркана - дикий первобытный народ. На запястье турканы носят своеобразный браслет, изготовленный из лезвия кривого ножа, наточенного до остроты бритвы. Турканы с большим искусством владеют этим браслетом и могут перерезать горло человека одним поворотом запястья.
      Когда я впервые увидел Абейю, его тело было едва прикрыто. Волосы намазаны коровьим пометом и, если смотреть с затылка, походили на печеный каравай. Большую часть жизни Абейя провел в тюрьме за браконьерство. Охотился он с помощью лука и отравленных стрел.
      Несмотря на свирепый вид, он показался мне очень приятным, так как безусловно был хорошим охотником. Абейя хотел стать следопытом, потому что он был одержим желанием получить в собственность ружье. Это, конечно, похвальное стремление, однако я знал, что местные жители обожествляют ружье, считая, что оно не может причинить вреда, а является только полезным орудием. Я согласился взять Абейю как следопыта, но настоял на том, чтобы он полностью освоил механизм нарезного ружья, прежде чем будет охотиться с нами на крупного зверя.
      Опыт Абейи, как браконьера, сделал из него первоклассного следопыта. Он быстро овладел ружьем и стал довольно хорошим стрелком. Но я не мог убедить его в том, что ружье не гарантирует безопасность. Он был одним из лучших следопытов, и я в конце концов отпустил его охотиться на буйволов вместе с двумя другими следопытами.
      Несколько дней спустя эти следопыты вернулись, доложив, что Абейя отказался охотиться с ними, заявив: "Мы; турканы, всегда охотимся в одиночку".
      Это было нарушением моих указаний, так как я считаю, что ни один человек не может быть в безопасности, охотясь в одиночку. Всегда нужны двое - один идет по следу, а другой обеспечивает безопасность первого на случай нападения зверя. Я решил сурово отругать Абейю.
      В течение пяти дней я охотился в зарослях, и, когда вернулся, жена Абейи ожидала меня. Он купил ее лишь недавно; одета она была в основном в массу грязных белых бус. Она сказала, что Абейя не вернулся, и боялась, что произошло самое худшее. Я тут же организовал поисковую группу, и мы приступили к прочесыванию необъятного Марманетского леса, чтобы найти пропавшего.
      Среди покрытых лесами склонов горы Марманет имеются открытые плато. У большого дерева на одной из этих возвышенностей мы нашли останки Абейи. Тело было объедено гиенами и хищными птицами, но нам удалось опознать его по черепу. Все признаки говорили за то, что Абейя был убит другим местным жителем. У него было сломано несколько ребер, как от ударов дубинкой. Кроме того, мы увидели длинный косой надрез на двух костях, напоминавший след от копья.
      Ружье и патроны пропали. Естественно, что зверь не мог унести ружье следопыта. Я доложил обстоятельства инспектору Джею из местной полиции.
      В то время в этом районе скрывалось несколько человек, находившихся вне закона. Эти люди нападали на местные деревни и грабили их. Ружье с патронами, попавшее в их руки, очень осложняло положение. Инспектор прибыл на место, чтобы осмотреть останки Абейи.
      Охотясь, следопыт вырыл маленькую ямку под деревом, где он лежал, поджидая проходящих буйволов. Однако у места его гибели не было ни признаков борьбы, ни следов буйвола. Можно было почти не сомневаться, что Абейя - жертва нечестной игры.
      Инспектор Джей решил осмотреть кустарники на много миль вокруг, чтобы проверить, нет ли другого объяснения гибели следопыта. Из Томсонс-Фоллс были вызваны местные констэбли (из полицейских отрядов Аскари). Вместе со своими следопытами в поиски включился и я. Однажды утром большая группа полицейских, следопытов и местных жителей собралась у дерева, где мы нашли тело несчастного Абейи. Разделив людей на небольшие группы, мы стали прочесывать кустарники.
      Поиски длились около двух часов или немного более, когда один из местных жителей сообщил, что он обнаружил труп крупного буйвола. Я пошел вместе с ним к этому трупу. Вся земля вокруг буквально кишела африканскими муравьями, которые поедали его. Насекомые были очень возбуждены и готовы напасть на любого, кто подойдет на пять ярдов к их добыче.
      Я сказал местным жителям, чтобы они вырезали длинную палку и перевернули труп буйвола. Когда они это сделали, я заметил дырку в ребре буйвола. Бросившись сквозь строй кусавших меня муравьев, я вытащил ребро и быстро вернулся. Я хотел узнать, не результат ли это попадания восьмимиллиметровой пули? Наши следопыты были вооружены восьмимиллиметровыми нарезными ружьями.
      Пуля точно вошла в отверстие. Зная, что раненый буйвол обязательно прячется в чаще, а затем поворачивается головой к охотнику, я сказал следопытам, чтобы они развернулись и осмотрели местность в направлении, куда была обращена голова буйвола. В нескольких сотнях ярдов они обнаружили бревно, на котором были следы крови. Осмотрев следы, я уже не сомневался в том, что именно здесь буйвол напал на Абейю. В нескольких футах от бревна в высокой траве я обнаружил пропавшее ружье. В казеннике был невыстреленный патрон, который не был введен до конца. Рядом лежала одиночная стреляная гильза.
      Затем я осмотрел каждый фут земли между бревном и деревом, под которым мы обнаружили Абейю. По пути я нашел все остальные патроны следопыта, которые лежали в траве на некотором расстоянии друг от друга. Я также обнаружил пятно запекшейся крови, смешанной с водянистой жидкостью, которая текла из раненного в желудок животного. На основании данных, обнаруженных в лесу, я воспроизвел картину. Из своего места под деревом Абейя дал выстрел по проходившему мимо буйволу, попав ему в желудок. Раненый зверь побежал через кустарник, оставляя за собой следы крови, а Абейя пошел за ним. Раненый буйвол, устроив засаду, внезапно напал на следопыта, когда тот смотрел на следы, Абейя дал выстрел, но не убил буйвола. Прежде чем ему удалось перезарядить ружье, буйвол настиг его. Он ударил Абейю о бревно, сломав ему ребра, а затем погиб сам. Смертельно раненный Абейя приполз к своей ямке под дерево и там умер. По пути оставшиеся у него в кармане патроны выпали.
      Оставалось только объяснить удар копьем на его ребрах. По характеру ранения я определил, что оно не сделано рогами буйвола. Осмотрев внимательно бревно, я обнаружил выступающий крепкий сучок с острым концом. Этот сучок был покрыт спекшейся кровью. Буйвол бросил Абейю на сук, который пронзил его, как короткая шпага.
      Когда я впервые увидел тело Абейи, я готов был поклясться, что следопыт убит местными жителями. К счастью, благодаря здравому смыслу инспектора Джея вопрос был внимательно изучен и тайна разгадана. Я все еще считаю этот случай самым необычным стечением обстоятельств, с которыми мне приходилось сталкиваться в кустарнике.
      Я думаю, что африканский буйвол - одно из самых свирепых животных и является достойным противником. Я уверен, что, как правило, гибель охотников - следствие двух причин: или охотник настолько увлекается поиском следов раненого буйвола, что забывает смотреть вперед, или же упорно отказывается пользоваться крупнокалиберным ружьем: ударная сила относительно легкого ружья недостаточна для того, чтобы остановить нападающего зверя.
      Я уже говорил о своем отрицательном отношении к легким ружьям при охоте на крупного зверя. Боюсь, что читатель сочтет меня в некотором роде фанатиком. Но мне навсегда запомнился случай, когда из-за упорного нежелания охотника-спортсмена пользоваться более тяжелым ружьем при охоте на крупных зверей мне пришлось пережить самую тяжелую личную утрату за всю мою жизнь в Африке. Два человека поплатились своими жизнями только за то, что охотник боялся отдачи тяжелого ружья.
      Упомянутый охотник был принцем одного из европейских королевских домов. Имени называть не собираюсь. Мне пришлось сопровождать его вместе с моим близким другом и товарищем Киракангано - представителем отважного племени масаи.
      В этот раз с принцем был еще один местный житель, который держал наготове запасное ружье для него. Этот заряжающий был очень самонадеянным человеком и считал себя величайшим следопытом. В действительности он очень мало смыслил в охоте.
      Закончив удачную охоту на львов, мы уже собирались покинуть этот район. Вдруг принц увидел несколько буйволов-самцов, пасшихся у опушки зарослей, и загорелся желанием во что бы то ни стало убить хоть одного буйвола. У него было ружье калибра 416 - отличное оружие для охоты на львов.
      Киракангано, заряжающий принца, его высочество и я подкрались к буйволам. Прячась за небольшим кустарником, мы приблизились к ним на 80 ярдов. Принц не торопясь прицелился и выстрелил по рослому буйволу-самцу. Буйвол упал, но сразу же вслед за выстрелом мимо нас пробежал еще более замечательный буйвол. Принц сделал второй выстрел, и по звуку я понял, что пуля попала в желудок. Раненый зверь бросился в кусты и исчез.
      Я решил преследовать зверя вместе с Киракангано, чтобы добить его. Однако принц настаивал на том, чтобы идти вместе с нами. Он заявил, что если он не убьет буйвола, то трофей для него не будет представлять никакого интереса. К сожалению, я уступил его желанию, и мы вошли в заросли. Едва мы прошли ярдов пятнадцать, как Киракангано показал нам буйвола, который прятался в группе кустов. Я попытался показать животное принцу, но он не мог разглядеть буйвола. Пока мы шептались и жестикулировали, буйвол, по-видимому, понял, что обнаружен. Он повернулся и побежал глубже в кусты.
      Теперь зверь уже знал, что его преследуют охотники, и наверняка был настороже. Мы последовали за ним в густые заросли. Киракангано шел по следу, а я рядом с ним, держа ружье наготове. Принц шел за нами, а за ним - сопровождающий его заряжающий с запасным ружьем. При мне было мое нарезное ружье Джефри калибра 500, а у Киракангано, как всегда, лишь копье - единственное оружие отважных моранов.
      Заросли были настолько густые, что я ничего не видел сквозь плотную верхнюю листву. Несколько раз до нас доносился резкий запах буйвола. Это означало, что он поджидал нас в засаде. Каждый раз я ложился на живот, надеясь между непокрытыми листвой стволами увидеть ноги животного. Однако буйвол всегда замечал меня и убегал первым, издавая хриплое мычание побежденного, но злого животного.
      Это преследование начало сказываться на нервах принца. Хотя вначале он буквально горел желанием покончить со зверем, но вдруг заявил:
      - У меня странное предчувствие, что-то должно случиться. Выведите меня отсюда.
      Я только пожалел, что предчувствие у его высочества появилось не до, а после того, как он ранил буйвола в живот своим относительно легким ружьем. Однако теперь мне ничего не оставалось, как вывести его из кустарника. Я оставил Киракангано и местного охотника, несшего запасное ружье принца, на месте, предупредив их, чтобы они не предпринимали никаких действий до моего возвращения.
      Справа я увидел просвет в кустарнике - мы находились вблизи открытой равнины.
      Выведя принца на открытое место, я пошел обратно, чтобы продолжить преследование буйвола.
      Пройдя примерно половину расстояния до того места, где я оставил обоих охотников, я услышал выстрел. На какой-то короткий миг все затихло. Затем послышался рев разъяренного буйвола. Мне хорошо известен смысл резкого, громкого и яростного рева: так буйвол ревет только тогда, когда вонзает рога в свою жертву. Буйвол напал на моих товарищей. Как одержимый, я бросился сквозь спутавшиеся ветки дикого шиповника. Ползучие растения, словно арканы, обвивали меня. До меня доносились глухие удары рогов буйвола. Я совершенно обезумел. Пробиваясь сквозь заросли, я вырывал с корнями обвивавшие меня лозы. Когда я, наконец, прорвался через кустарник, перед моими глазами открылась страшная картина: стоя на коленях, буйвол рогами рвал неподвижное тело Киракангано. Зверь настолько увлекся, что заметил меня только тогда, когда я очутился на расстоянии менее пяти ярдов от него. Тут он вскочил на ноги. Пока он поднимался, я всадил ему пулю в плечо. Удар тяжелой пули отбросил его на Киракангано. Вся тяжесть огромной туши лежала на нем.
      Я попытался стащить размокшую, вспотевшую тушу с тела моего умирающего друга, но едва мог сдвинуть ее. Я лег на спину и, упираясь ногами в туловище мертвого быка, старался столкнуть его, пока не содрал кожу собственных плеч. Ничего не помогло. Тогда я схватил молодое деревцо обеими руками, и обхватив ногами шею буйвола, старался подтянуться вместе с тушей к дереву. Я даже ухватил деревцо зубами, чтобы покрепче зацепиться. И все же мне не удалось освободить тело Киракангано. Мой друг уже пришел в сознание, и мне легко было представить себе, как он страдал. Но он не жаловался и даже не стонал.
      Я кричал, зовя принца на помощь. Казалось, время шло бесконечно медленно, прежде чем он робко появился в зарослях кустарника. Взявшись вместе за хвост буйвола, мы, наконец, оттащили тушу в сторону. Храбрый масаи был сильно помят рогами и передними копытами буйвола. Он сломал два пальца, пытаясь схватить животное за губы.
      Чтобы облегчить его страдания, я тут же сделал ему инъекцию морфия в четверть грана*. (* Гран =0,0648 грамма.)
      Через несколько минут ему, видимо, стало легче.
      Прежде всего он спросил:
      - Заряжающий мертв? Если он жив, дай я его убью, пока у меня еще есть силы.
      Заряжающий был непосредственным виновником трагедии. Киракангано рассказал мне, что после того, как я покинул их, охотник, несший запасное ружье принца, вопреки моим указаниям и протестам Киракангано пошел вперед. Вскоре он наткнулся на лежавшего буйвола и выстрелил в него. Буйвол с ревом вскочил и бросился на охотника. В ужасе он побежал в направлении Киракангано, по-видимому, надеясь, что буйвол бросится на масаи. Едва он успел добежать до Киракангано, как зверь настиг его. Буйвол с такой силой поддел его сзади, что он полетел, как пушечное ядро, и сбил Киракангано с ног. У Киракангано даже не было возможности воспользоваться своим копьем, когда буйвол налетел на него.
      Я пошел искать заряжающего. Тело охотника я нашел правее в шести ярдах от Киракангано. Он лежал на спине, высунув язык. Я поднял с земли размякшее тело охотника. Голова его моталась, так как шея оказалась сломанной в двух местах от удара, нанесенного буйволом. Буйвол ударил его своим черепом.
      Охотник был еще жив.
      - Маджи!2 - выдавил он. (* Воды.)
      Я взял флягу и попытался влить ему в рот несколько капель, но вода вытекла из уголков его рта. Вскоре я почувствовал, что он перестал дышать. Больше ему не пришлось охотиться.
      Когда я сказал Киракангано, что он мертв, его лицо озарилось слабой улыбкой. Подойдя к буйволу, я обнаружил, что копье Киракангано глубоко вонзилось в плечо животного. Я подумал, что Киракангано все же удалось нанести буйволу удар. Но он мне сказал, что буйвол сам напоролся на копье, когда опустился на колени, чтобы рвать его рогами.
      Я вернулся в лагерь и приказал носильщикам подвести автомобиль к опушке кустарника. С их помощью мы вынесли Киракангано и убитого охотника к машине. До ближайшего врача было по меньшей мере сто миль по страшным рытвинам и глубоким колеям дороги. Я сел рядом с Киракангано, а принц вел машину. Полил дождь. Путь стал скользким и еще более трудным. Примерно на полпути машина застряла в глубоком овраге. Принц попытался въехать по крутому раскисшему склону, но машина каждый раз съезжала обратно. Тело мертвого охотника все время ударялось об меня. Я старался держать Киракангано на руках, чтобы как-то уберечь его от толчков. При виде страданий Киракангано каждый толчок больно отзывался на моих нервах.
      Наконец, нам удалось выбраться из оврага, и мы продолжали путь. Когда наша машина проезжала мимо дикого африканского кабана с необычайно красивыми клыками, умирающий масаи обратил на него мое внимание. Даже умирая он оставался охотником. Он говорил со мной о своей жене, о детях, понимая, что больше их не увидит. Я попытался подбодрить его, уверяя, что мы скоро снова будем охотиться вместе; Киракангано в ответ только улыбнулся: он знал, что умрет.
      Ночью мой друг скончался. Это был храбрый человек, большой мастер-следопыт, истинный сын Африки. Единственным слабым утешением для меня было то, что Киракангано умер, как мечтают умереть многие масаи: был убит благородным диким зверем во время охоты. Я рад, что копье его было в крови, хотя и в силу случайности. Не думаю, чтобы Киракангано хотел умереть с чистым копьем