В четвертом томе молодой вождь "глаза ворона" приводит своих немногочисленных сторонников в странный мир вечного лета.
И видят они Боливию. "Землю подводных лесов и рек, падающих с неба".

В пятом томе все они учатся колдовать и приручают мегатериев. С помощью которых они прокладывают дорогу "В сердце тьмы" и выходят к берегам Ориноко.
Там они встречают... хвостатых духов.

Весь шестой том они пытаются вспомнить систематику Карла Линнея и устанавливают путем умственных калькуляций, что перед ними "капуцинус бразильенсис" )))
Финальным аккордом является изобретение языка жестов который одинаков понятен и капуцинам, изготавливающим каменные орудия, и неандертальцам ))))

В седьмом томе мудрый вождь Глаза Ворона занимается прогрессороством над капуцинами и создает у них начатки письменной культуры и строительсва мегалитов ))))

В восьмом томе они разивают атомную физику, а в девятом - улетают на Марс! ))))

Вот. )

Miracinonyx :

Да забыл - все это присходит при непосредственном участии всех ископаемых кошек - неандертальцы ведут полевые этологические исследования и выясняют характер их взаимоотношений, чтобы нейтрализовать причины их возможного вымирания ))))

Нет, я далёк от фэнтэзи. У меня попроще. Примерно так:

   Сизый предрассветный туман, сгущавшийся по мере того, как отступала темнота, медленно полз над древней землёй. Мягкие голубовато-серые клубы его плавно перекатывались в синем сумраке уходящей ночи, заволакивая всё вокруг таинственной, непроницаемой для глаз пеленой, и за этой пеленой, словно за зыбкой завесой времени, отделяющей прошлое от настоящего, рождались тревожные звуки неведомой доисторической жизни.
   Звуки эти, поначалу невнятные, едва слышные, становились всё явственнее, всё различимее. Вот уже можно было разобрать что-то похожее на отдалённое уханье, затем на глухие, сдавленные вздохи, которые сменились сиплым, с присвистом, мычанием, ничем не напоминавшим мычание коровы. Где-то вдалеке, в окутанных туманом просторах, возник из ничего и угас тяжёлый топот множества копыт, сопровождавшийся не то утробным храпом, не то гнусавым похрюкиванием. Протяжно и жалобно прокричала невидимая во мгле ночная птица.
   И наконец, перекрывая все эти звуки, словно воцаряясь над ними, послышался грозный тягучий рёв. Низкий и натужный, с хриплым гортанным надрывом, он, нарастая, разнёсся над землёй, как чудовищный стон, и закончился коротким и ещё более низким рыком, глухо отдавшемся в пространстве, будто далёкий удар грома. Даже приглушённый расстоянием, рёв был исполнен такой глубинной силы, что заставил задрожать окружающий воздух. Могучий и раскатистый, слышный на многие километры окрест, он, казалось, исходил отовсюду, со всех сторон разом. Словно сама судьба, воплотившись в дикого зверя, подавала свой гулкий, неумолимый глас - столько властной угрозы было в этом свирепом надрывном стоне.
    За первым рёвом последовал другой, такой же протяжный и устрашающе-громкий, за ним ещё и ещё, сначала с длинными перерывами, потом с более короткими, уменьшавшимися раз от разу. Рёв становился всё яростнее, всё нетерпеливее, повторяясь всё чаще, пока не перешёл в отрывистое утробное рыканье, сдавленная мощь которого сотрясла землю, подобно громовым раскатам.
   Только одному существу на свете могли принадлежать такие потрясающие, полные грозного величия звуки, только львиное чрево способно было исторгнуть их. Царь зверей, почуяв близость утра, возвещал пробуждающемуся миру о том, что он владыка всего живого вокруг.
   Словно в ответ на его громоподобный рёв, откуда-то из тумана донеслись дикие завывания, совсем не похожие на волчий вой. Грубые и зловещие, взятые с очень низкой ноты, они резко, без всякого перехода, срывались на высокую и так же резко умолкали, сменяясь порой истошным истерическим хохотом - тем отвратительным хохотом, который испокон веков могли издавать одни лишь гиены.
   Их леденящие кровь вопли, способные вселить суеверный ужас в самое бесстрашное сердце, долго вторили мощным рыкам повелителя здешних мест.
   И как бы дополняя эти пугающие голоса, которые в наши дни можно услышать разве что где-нибудь в национальных парках Восточной и Южной Африки, как бы завершая этот нестройный звериный хор, вобравший в себя жутковатую экзотику ночной африканской саванны, где среди львиного рыканья и хохота гиен не доставало только трубного слоновьего клича, раздался пронзительный визгливый рёв, напоминающий звуки хриплого горна.
   Рёв повторился спустя минуту, но уже ближе. Высокий, протяжный и вибрирующий, он был далеко не таким грозным, как львиный, а между тем свидетельствовал о приближении куда более крупных созданий природы - самых крупных и сильных созданий, истинных властителей этих земель.
   Подул зябкий предрассветный ветерок - предвестник утра. Послушный его порывистому дыханию, туман пополз быстрее, то сгущаясь, то прореживаясь, и в мглистых просветах стала угадываться картина происходящего, до этого рисуемая лишь звуками. Вот обозначились смутные, будто размытые очертания гигантского зверя, медленно бредущего в серо-голубом сумраке зарождавшегося дня. Сначало показались огромные дуги круто изогнутых бивней, затем гибкий, свисающий до земли хобот и, наконец, вся необъятная, колоссальная туша, поддерживаемая толстыми, как стволы деревьев ногами.
   Это был слон, но слон странного необычного облика, сплошь покрытый длинной густой шерстью. Его косматый силуэт, темневший в сгустках и разводах тумана, то расплывался неопределённым, бесформенным пятном, то проступал более отчётливыми линиями. Массивную куполообразную голову исполина венчала копна удлинённых жёстких волос,которые топорщились по всей макушке, делая её похожей на заросшую травой кочку. Выпуклая холка, бугром вздымавшаяся позади головы, и покатая спина, круто опускаскавшаяся от горба к низкому крупу, довершали этот диковинный, но вполне узнаваемый профиль - профиль мамонта.
   За первым зверем показался второй, потом третий, четвёртый... десятый... - целая вереница лохматых великанов, следующих друг за другом. Словно тени далёкого прошлого, воскресшие из туманной мглы, как из небытия, появлялись их громадные тёмные фигуры, двигавшиеся вперёд без единого звука, точно по воздуху. Окутанные белёсой дымкой, они будто плыли над самой землёй, плавно переставляя ноги, и в своей медлительной беззвучной поступи казались какими-то призрачными, лишёнными плоти видениями, явившимися из иного, потустороннего мира...

Отредактировано Бирюк (03 May 2013 22:32:08)

Ну неправда!
Среди аборигенных лошадей Америки позднего плейстоцена не было ни одного крупного вида! Предельные размеры - со среднюю лошадь Пржевальского, большинство были грацильны, типа кулана или осла. Другой вопрос, что они были куда быстрее зебр, по-видимому (кроме какого-то мексиканского вида, у которого строение плечевого пояса зебриного типа было, забыл название).

Не знал. Но уж точно они были быстрее зебр. А насчет кулана не согласен, он не грацилен, довольно крепко саложен для своего размера.
Ну а лошадь Пржвстклвствоквого все же крупнее и массивнее зебр. Только зебра Греви крупнее лошади  человека с трудновыговариваемой фамилией, но не массивнее.

Отредактировано Кот (21 April 2013 23:08:06)

Ок, более не буду
Собственно, тема про плейстоценовые парки - это освещение одного аспекта "ревайлдинга" - т.е. "возвращения какой-то территории в первозданное природное состояние". Например, золоторудная шахта по выработке затопляется, а устье рекультивируется до состояния холма с искусственным дерном и насаждениями древесно-кустарниковых растений, характерных для лесов этого региона. Или угольный карьер превращают в некую имитацию природного озера.

Ну, а именно плейстоценовый "ревайлдинг" - это логический финал такой идеи, т.к. все, что было после окончания оледенения - это антропогенный артефакт. (кроме некоторых островов).
===========================

Атрокс, я имел в виду, что для пещерного льва не было большой разницы, бороться ли с зеброй или с какой-то американской лошадью или ленской лошадью - они все примерно одного размерного класса. Лошадь Стенона или широкопалая европейская - это уже совсем другое, там размеры крупного лося.

Miracinonyx :

Они гораздо меньше американских лошадей времен пещерного льва.

Ну неправда!
Среди аборигенных лошадей Америки позднего плейстоцена не было ни одного крупного вида! Предельные размеры - со среднюю лошадь Пржевальского, большинство были грацильны, типа кулана или осла. Другой вопрос, что они были куда быстрее зебр, по-видимому (кроме какого-то мексиканского вида, у которого строение плечевого пояса зебриного типа было, забыл название).

------------------------

Алекс, капрта показывает отсутствие "прерий" в Америке последнего оледенения. В том или ином виде все открытые ландшафты тогда представляли собой лесо-степь. Древесная растительность колебаласть от небольших кустарников (оранжевого цвета маркер) до дубов и сосен, разбросанных там и сям (самая большая зона желтовато-зеленоватого цвета).
Т.е. монотонной однообразной травянистой равнины а-ля "настоящая прерия" не было, были экотоны (смесь разных участков).
Собственно "прерия" - предположительно продукт перевыпаса бизонов. Это они и грохнули американских лошадей, скорее всего. - Писали уже об этом года три назад.

Глеб, я лошадок знаю не очень хорошо, но представители кабаллоидной линии из Альберты (плейстоцен) были довольно крупными. Метатарсальная кость у них 270-300 мм. Это почти совпадает с размерами евразийской E. mosbachensis-germanicus (у лошадей этого вида из Западной Сибири средняя длина 284 мм; интервал - 275-292 мм), для которой высота в холке определялась в интервале 139-163 см (среднее 152 см). Тогда как для E. przewalskii по метатарсальной кости средний рост - 142 см (130-153 см интервал)

Не в тему, но думаю модераторы простят. Некоторые EQUUS COMPLICATUS (обитали и в позднем плейстоцене) были крупнее современной средней лошади.  Во всяком случае так указывал O. Hay (DESCRIPTIONS OF SOME PLEISTOCENE VERTEBEATES FOUND IN THE UNITED STATES // Proceedings U. S. National Museum. Vol. 58-No. 2328. р. 97)

мастер :

просто мне кажеться если их использовать в драке то черевато смерьтельным исходом как одного так и обоих конкурентов.

Или разрушением этих самых сабель.

Или разрушением этих самых сабель.

А вы измеряли самолично толщину этих сабель и проверяли их на прочность? К чему такая уверенность?

Кот :

К чему такая уверенность?

В фильме рассказывали.

Иван Сергеевич :

Кот :

К чему такая уверенность?

В фильме рассказывали.

Фильмы это не серьезно. В одном фильме рассказывали, как тигр развивает скорость до 80 км в час. А еще одна баба сказала... да много чего она сказала!:-)

Александр Сергеевич, спасибо. Тафономические условия интересно и подробно описаны.

А какие плюсы у гомотерия,если он одиночный охотник львица при удачом решающем захвате даже буйвола убивает довольно быстро гомотерый мог теоритически убить насколько десятков секунд быстрее но есть ли с этих секунд какаето выгода?Более сложее, минуя рога сделать смертельный захват.Имено это занимает много времени и требует определьонога риска.И  гомотерию тоже пришлось сначала сделать какой-то свой захват, только львица более быстрая пригучая, может весеть у жертвы на шее.А помогут ли самке гомотерия её сильные задние ноги и укороченый позвоночник в борьбе з шеей животного у 5 раз большее за неё? К тому-же если быстрое убийство то зачес выносливость?
А если предположыть что гомотерии в одиночку наносили раны крупным животным и те в конце умирали,то возникает вопрос, сколько для этого нада времени?Быстро врядли а скорей всего долго и рисковано.
И эсли доказывать что гомотерый груповая кошка только логическая цепочка, то предпологать что он одиночка и охотится как ныне живущие крупные кошки просто не логично.

Иван[/quote :

Или разрушением этих самых сабель.

Не такие уж эти сабли хрупкие, как вещает общественный разум (типа - неверное движение и - ой, сломился хрусталь))) Да, ломаются при экстремальных нагрузках, но нагрузка для поломки воистину экстремальна должна быть.