Все дрессировщики согласны, что тигр умнее леопарда, но нигде не встечал оценок его интеллекта относительно львиного. Судя по топографии головного мозга, мозг леопарда довольно схож со львиным. А мозг тигра я нигде не смог найти. Если кто найдет, буду весьма признателен.

Это лучше Уненлагия объяснит.

Саша :

[img] тег http://www.youtube.com/watch?v=SuEcXCgHTQM[img] тег

Самый счастливый человек! Я тоже так хочу.

Отредактировано Xfqrf (05 April 2012 20:17:41)

Бестии все, кроме кошек!

Отредактировано Xfqrf (05 April 2012 20:30:48)

На днях был в одном зоопитомнике под Суздалем. Там, помимо прочих, были львы — лев Барон и львица Белла. Он годовалый, а она немного младше. Поначалу они наблюдали за нами, когда мы были подальше. А когда стали подходить Белла спряталась в углу, а Барон встал ее защищать. И довольно долго занимал эту позицию. Потом они поняли, что мы не представляем угрозу, и стали вести себя более вольяжно.

Сorvin :

Братцы, вот чисто теоретически - насколько вероятно было бы  одомашнивание львов с косвенным угнетением хищнического инстинкта? Домашняя кошка, изначально одиночный хищник, предназначалась для охоты на мелких синантропных грызунов и её социальные зачатки были с блеском использованы.  Но ведь лев социален и этот психостатус у него впитан генетически на протяжении, как минимум, миллиона лет. По сути, льва приручить легче, чем дикую европейскую кошку, рысь или манула.  А в плане охранных функций он выглядит гораздо эффективнее, чем овчарка или лайка. И вытравить хищнические рефлексы (или направить в нужное русло) у него за тысячелетия доместикации вполне было возможно. Препоном вижу пока только инстинктивный страх перед крупным хищником и его кормёжка.
  Сейчас у Андрея Владиславовича спрошу, он в этом спец, должен подключиться.

Игорь, да вообще-то кое-где процесс этот имел и имеет место быть. Например, во многих цирках уже лет 50-60 работают не иначе как со зверями рожденными в неволе (причем, насколько я знаю, желательно, чтобы звери были "невольными" не в первом поколении). Логика тут очевидна. В принципе, путем долгой селекционной работы получить более или менее ручного льва можно. Но тут вопрос: а в какой степени это будет лев, если он настолько утратил хищнический инстинкт, стремление утвердить свое доминирование и т.д.? Не получится ли из волка собака? Кстати говоря, доводилось читать работу, в которой утверждалось, что львы из зоопарков уже имеют небольшие морфологические отличия (в сравнении с дикими львами)
Но есть и объективные трудности. Прежде всего - крупный размер. Львы подростки все еще достаточно игривы, но игры их достаточно специфичны. Попытка такой кошки поиграть с человеком может ему дорого обойтись. Человеку объективно очень трудно утверждать свое доминантное положение тогда, когда прыгнувший ему на грудь (пусть и от избытка самых теплых чувств) питомец валит его с ног или когда он шатается от легкого шлепка. Даже попытка кошки такого размера приласкаться к хозяину может оказаться для него весьма неприятна (на физиологическом уровне, а не на психологическом): представьте, что вас лизнули языком, которым можно сдирать мясо с кости.
Т.е. принципиальных поведенческих ограничений тут я думаю нет. И опыт отдельных фанатов такого приручения это доказывает (Берберовы и пр.) Но есть слишком много сложностей, которые объективно препятствуют доместикации льва (необходимо иметь свой дом и довольно просторный двор, стоимость пропитания, необходимость самому избавиться от страха (и что очень важно, попробуйте-ка не испытывать страха за своих детей, которым можно сколько угодно говорить о необходимости быть осторожными, соблюдать правила обращения с львом и т.д.), нахождение соответствующей пары для спаривания и создания для этого соответствующих условий и т.п.)

Артём Саныч, спасибо за реакцию, но здесь скажу, что североафриканские львы имеют одну филогенетическую линию с азиатскими и, более чем вероятно, с западноевропейскими тоже - с теми, с которыми сражался Саня Македонский.   Базальная линия современных львов - от Кении и Танзании до южной оконечности африканского материка - вот приоритет изысканий. Почти год, блин, бьюсь, перехренячив туеву хучу англоинфы, аж зло берёт... Хотя, если когда-нибудь всё же достигну Горизонта, который пока далёк, то пойму, что пора или двигаться дальше, или сдохнуть))).
  Андрей Владиславович, благодарю за участие и внимание. Ну, в принципе, твои слова в какой-то степени подтверждение моей альтернативной фантазии, преисполненной бескрайних и беспечных  благ))).
  А ведь действительно, футуристически мы профукали много потенциально доместикационных видов – олени, зубры, тюлени, гепарды, гиены… А сколько ликвидированных типа стеллеровой коровы или гига-птиц Мадагаскара и Новой Зеландии? Или до сих пор нереализованных возможностей дельфинов, китов и слонов?
  Блин, картины, достойные возможностей наших пока неродившихся внуков…  А ведь дух захватывает, не так ли? Впрочем, столь интегральное будущее – уже не наше…  Наш нынешний вектор – прагматичность и эрзац-превосходство над естественным. Выраженный в дальнейшем совершенствовании реальности виртуального пространства для квази-тесного общения. Плохого, казалось бы, в этом ничего и нет, но оно в некоторой степени отвлекает пытливый ум, поднимающий свиное рыло прочь от  лохани, от космополитичных проблем. Да, я обожаю «грызть» кости вымерших тварюк, но и также люблю смотреть в августовское звёздное небо в обнимку со взрослым сыном, показывая ему знакомые созвездия и со свистом в два пальца вместе с ним сопровождать падение метеоров.
  А  всё же Panthera leo и Panthera spelaea разные виды, Док. Несмотря на определённую схожесть, обусловленную общей филогенией и разность под влиянием климатических условий, генетических «бутылочных горлышек» и сравнительно солидного темпорального расстояния  – почти в миллион лет, всё же представляется весомым аргументом. А здесь в обойму набиваются факторы, влияющие на эко- и фенотипы таксона, которые на фоне общей высокой вариативности фелид играют больше на руку признания пещерного льва обособленной линией леопантерин.
  С уважением, искренне-клыкастой улыбкой и распостёртыми объятиями.
  P.S. Простите за офф-топ, знаю, пора быть серьёзней. Вот только львов как домашних животных мы всё же прое*али. Увы…
  P.P.S. И если Артём Александрович до сих пор твёрдо уверен в своей правоте относительно видовой принадлежности плейстоценовых львов Голарктики и готов аргументированно отстаивать свою точку зрения - с удовольствием скрещу шпаги, для меня продуктивно пообщаться только в удовольствие. Мой поклон, сударь, и глубокое уважение.

Отредактировано Сorvin (09 April 2012 22:10:22)

А  всё же Panthera leo и Panthera spelaea разные виды, Док.

Насчет этого лучше промолчу. Так ак производился ген. анализ пешернывх львов и СОВРЕМЕННЫХ подвидов обыкновенного льва. Когда будет такой анализ пещерных и обыкновенных львов одного и того же возраста - вот тгда можно будет и возмзбновить дискуссию.


Касаемо азиатского льва. Хочу сказать что глупо всех P. leo Евразии относить к одному подвиду P . l. persica.

Вы так не считаете?

Львица с нетипичный, но и не белым окрасом:

Череп льва (Gebauer, 2007):

  A - дорсальный вид; B - вентральный; C - латеральный и D - окципитальный. Масштабная линия - 10 мм.

А что здесь удивительного? Наверное, все животные выкормлены им с детства

Вырастить с детства больших кошек можно, но заслужить доверие, бережное отношение и их любовь могут единицы. Для этого нужно не только просто любить хищников, но и понимать настроение, желание меньших друзей. Возможно Кевину проще с дикими животными, чем с людьми. Подобное общение с дикими зверями уже высший пилотаж в понимании мира природы.

Отредактировано Чайка (29 April 2012 18:35:25)

A. Antunes  и др. The Evolutionary Dynamics of the Lion Panthera leo Revealed by Host and Viral Population Genomics, 2007

  В 2007 году проводился генетический анализ 357 особей из большинства основных популяций льва в Африке и Азии. Были проанализированы Y-хромосомы и митохондрии генетических маркеров, а также изучена распространённость и генетическая изменчивость льва с учётом кошачьего вируса иммунодефицита (FIVPle) - лентивирус аналогичный вирусу иммунодефицита человека (ВИЧ). Сравнивался большой набор мультигенных данных структуры генетического изменения FIVPle львов для характеристики популяций геномного наследия львов. Опровергнута гипотеза, что африканские львы происходят из одной панмиктической популяции. Тем не менее, уникальная социальная экология львов и тот факт, что родословная львов испытала задокументированные вспышки инфекционных заболеваний, включая вирус собачьей чумки, кошачьего парвовируса, кальцивируса, коронавируса и вируса кошачьего иммунодефицита (FIVple) дают хорошую возможность для изучения эволюционной истории льва. В самом деле, популяционная генетика передаваемых возбудителей может точно отражать демографическую историю своих хозяев. В отличие от других видов, львы образуют совместные социальные организации (прайд из 2-18 взрослых самок и 1-9 самцов). FIVPle - это ретровирус, который встраивается в геном хозяина и передаётся во время спаривания, борьбы и от матери потомству.
  Чтобы разобраться в демографической истории популяций льва использовался большой набор мультигенных данных. Отдельные наборы маркеров не обязательно могут привести к аналогичным выводам истории популяции, так как они меняются в зависимости от типа наследования, а также существует большая разница в локусах, имеющих общий образец наследования, особенно в сложной демографической истории (см. табл.). Тем не менее, точная интерпретация различий между локусами может обеспечить более уточнённую последовательную историю популяций, обеспечивающия более точное понимание демографических процессов прошлого, уровней примесей, таксономических вопросов, а также о наиболее рациональных действиях для эффективного сохранения оставшейся популяции.

 
  Гаплотипы 11 популяций львов нДНК  (ADA и TF),и мтДНК (12S-16S)  вместе с данными FIVPle (чёрный цвет- инфицированные особи). Количество особей, выбранных в каждой популяции указано в скобках. Трёхбуквенный код означает географическое расположение популяции львов. GIR - Гирский лес, Индия; UGA - Уганда (национальный парк королевы Елизаветы ); KEN - Кения (Лайкипии); SER - Национальный парк Серенгети, Танзания; NGC - кратер Нгоронгоро, Танзания; KRU - Национальный парк Крюгера, Южная Африка; BOT-I - южная Ботсвана и Калахари, Южная Африка; BOT-II - северная Ботсвана; NAM – Намибия; ATL - марокканские  львы Атласа; ANG - Ангола; и ZBW - Зимбабве.

  Модели потока генов и дивергенции между популяциями описывались с помощью различных тестов. Визуализировались отношения между отдельными аутосомными генотипами и проводился трёхмерные факториальный анализ соответствия. Затем проверялось равновесие между дрейфом и потоком генов, используя регресс попарных данных нДНК (микросателлиты)/мтДНК и FIVPle на географической матрице расстояния среди всех популяций. Тест Мантеля  использовался, чтобы оценить 95%-ую верхнюю вероятность для каждой матричной корреляции. Демографическая история популяций с использованием различных оценок также основывалась на слиянии нескольких теорий. Во-первых, предыдущие версии демографического распространения популяций были исследованы на основе гаплотипов мтДНК и FIVPle. Во-вторых, возникновение «бутылочных» горлышек оценивалось на основе микросателлитных данных, используя метод Корнуэта и Лукарта с использованием 10 000 повторений. Этот подход, который эксплуатирует факт, что редкие аллели теряются вследствие генетического дрейфа после сокращения численности популяции, позволяет использовать стандартизацию отличий, использующих 20 или более полиморфных пунктов. Тесты были выполнены, используя пошаговую модель мутации, которая является консервативной моделью для обнаружения «бутылочных» горлышек с микросателлитами. Для различения нынешнего потока генов и происходившего во время исторических событий, использовался филогенетический анализ.
  Наконец, чтобы проверить значение общего количества генетического различия мтДНК, проводились иерархические исследования молекулярных отличий, чтобы сравнить количество различий среди сгруппированных популяций, среди популяций в пределах каждой группы и в рамках самих популяций. Микросателлитные отличия аллелей, как доказано, является надёжной оценкой для демографического вывода в видах животных из семейства кошачьих.

  Структура популяций льва
  Генетические исследования демонстрируют, что изменение последовательности отцовской генетической информации нДНК (SRY) и материнской (мтДНК) вообще довольно низкое. Наиболее распространённый мтДНК гаплотип H11 встречался в Уганде/Танзании и частях Ботсваны/Южной Африки, H1 был распространён в южной Африке, а H7 и H8 были уникальны для азиатских львов. Автосомальные последовательности нДНК демонстрируют довольно отличающиеся образцы изменений. Из пяти ADA гаплотипов A2 был наиболее распространённым и наиболее широко распределён. Другие четыре гаплотипа включали один (A5), установленный у азиатских львов. Три TF гаплотипа были более широко и равномерно распределены.
  Были идентифицированы одиннадцать групп, используя исследования Байсиэна и трёхмерные исследования анализа факториала. Большинство групп представляло географически ограниченные популяции: Намибия (NАМ), Национальный парк Крюгера (KRU), кратер Нгоронгоро (NGC), Кения (Ken), Уганда (UGA) и Гир (GIR). Две отличающихся группы обнаружены в Ботсване, Bot -I, которая включала львов из южной Ботсваны и Калахари (Южная Африка) и Bot -II, найденная исключительно в северной Ботсване. Удивительно, что три отличающихся группы были найдены в одном географическом месте (приблизительно 60 x40 квадратных км) в многочисленной панмиктической популяции Национального парка Серенгети (SER-I/SER-II/SER-III).
  Два льва из зоопарка Анголы (ANG), один из Зимбабве (ZBW) и четыре атласских льва из зоопарка Марокко (ATL; ныне вымерший в дикой природе) также были включены в исследования, чтобы исследовать отношения львов из более изолированных областей. Львы Анголы и Зимбабве были определены в Bot-II и KRU (исследования Байезиана - групповой метод, основанный на генотипе микросателлитов) популяции соответственно, как и ожидалось на основе их географической близости. Однако эти львы отличались от Bot -II и KRU до 8 мтДНК мутаций, разделяя гаплотипы со львами ATL, хотя львы ATL не группировались в отдельную группу.
  Попарные генетические расстояния нДНК и мтДНК среди 11 популяций львов показали существенные отношения с географическим расстоянием. Существенная положительная и однотипная корреляция для нДНК маркеров (относящихся к обоим полам) была совместима с изоляцией. Однако, корреляция между нДНК и географическим расстоянием значительно уменьшилась, когда азиатское население GIR было удалено, предполагая, что у львов следует соблюдать осторожность в интерпретации структуры изоляции в зависимости от расстояния.
  Образец, наблюдаемый для (материнского) мтДНК, оказался более сложным. В то время как имелись существенные отношения между мтДНК и географическим расстоянием, присутствовал непоследовательный образец более широких географических расстояний. Это происходило частично из-за фиксации гаплотипа H11 в шести популяциях и очень распространённого гаплотипа H4 в населении Ken. Удаление популяции Ken значительно увеличило корреляцию между мтДНК и географическим расстоянием. Таким образом, гипотеза регионального равновесия для мтДНК отклонена, несмотря на возможность, что изоляция может произойти и на местах.

 
  Географическая дифференциация популяций и вирусных маркеров в зависимости от географической удалённости

  Эти контрастирующие результаты нДНК и мтДНК могут указывать на различия в образцах между самцами и самками, которые были бы совместимы с доказательствами, что самки более филопатричны чем самцы. Кроме того, встречались нейтральные мтДНК аллели - возможно, учитывая низкие оценки разнообразия нуклеотида мтДНК (n = 0.0066). Подобный процесс демонстрируется у китов (n = 0.0007) и африканских саванных слонов (n =0.0200) [26], у которых присутствует матриархальная социальная структура. Однако, генетический дрейф имеет тенденцию нарушать выбор в малочисленной изолированной популяции, преобладающе затрагивая гаплоидные элементы из-за низкой численности. Поэтому предполагается, что контрастирующие результаты, полученные для нДНК и мтДНК, являются более вероятными новыми доказательствами, что популяции львов подверглись прохождению через весьма узкие экологические коридоры. I линия состояла из расходящегося гаплотипа H4 из Ken, II линия наблюдалась в большинстве южноафриканских популяций, III линия была широко распределена от Центральной и Северной Африки до Азии и IV линия происходила из южной и Восточной Африки.
  Исследования показывают, что FIVPle является эндемичным в восьми из этих 11 популяций, но отсутствует у азиатских львов GIR Индии, в Намибии, южных областях Ботсваны/Калахари и в Юго-западной Африке. Филогенетический анализ 117 FIV-зараженных львов демонстрирует монофилетичность происхождения, которое подтверждает шесть отличных подтипов (A-F), распределённых географически в трёх отличающихся образцах.

 
  Эволюционные отношения генетических маркеров у популяций льва: некорневое генетическое дерево генотипов   нДНК из 24 локусов (ADA, TF и 22 микросателлитов) в 11 популяциях. Различные линии мтДНК  помечены I-IV.

  Датировка мтДНК предполагает, что восточноафриканская I линия (Ken гаплотип H4) возникла примерно 324 000 лет назад (145,000-502,000). Современная восточноафриканская популяция (KEN/NGC/SER-I/SER-II/SER-III) также демонстрирует невысокое аллельное и генетическое разнообразие относительно южной (KRU/NAM/BOT-I/BOT-II) и северной (UGA/GIR) популяции. Кроме того, разнообразие подтипа FIVPle выше в восточноафриканской кладе (четыре из шести). Эти генетические данные согласуются с более древним происхождением современных восточноафриканских львов, которое поддержано самыми ранними ископаемыми остатками льва, обнаруженными в Восточной Африке.
  По отношению к Восточной Африке, южные львы демонстрируют более свежее соединение мтДНК. Для II линии в Nam,Bot-II и KRU предполагается временное расстояние в 169 000 лет назад (34,000-304,000), и более широко распространённое происхождение IV: Bot-I, Bot-II и KRU, так же как восточная популяция Ser, NGC и UGA, произошла 101 000 лет назад (11,000-191,000). Однако, подобные уровни генетического разнообразия, исключительно южное происхождение мтДНК II линии и очень расходящиеся подтипы FIVPle предполагают, что Восточная и южная Африка являлись важными рефугиальными областями для львов в течение плейстоцена. Поэтому, возникновение расходящихся гаплотипов мтДНК (6 - 10 мутаций) в южной популяции может быть последствием дальнейшей изоляции в пределах рефугии во время холодных климатических периодов. Современная фрагментация популяций львов может далее объяснить результаты филогеографического анализа, который приводит к ограниченному потоку генов с изоляцией расстояний между гаплотипами.
  Дальнейшая изоляция в пределах рефугии (субрефугия), возможно, также и произошла в Восточной Африке. Это предложено отличающимся мтДНК гаплотипом H4 и уникальным подтипом FIVPle, обнаруженным в кенийской популяции, которая, возможно, следовала из уменьшенного потока генов через Восточно-Африканскую зону разломов: сценарий, предложенный для некоторых полорогих и популяций хищников.
  Лучший пример соответствия между маркерами генома и вирусными образцами наблюдается в Национальном парке Серенгети в Танзании. Результаты описали заметно высокие уровни подтипа FIVPle, циркулирующего в пределах популяции львов Серенгети до такой степени, что 43 % выбранных львов были заражены двумя или тремя подтипами и, как предполагается, представляли недавнюю смесь трёх прежде разделённых популяций. Такой результат подтверждается геномными маркерами. Кроме того, хотя львы в пределах Серенгети могут быть определены в одну из трёх популяций (SER-I, SER-II или SER-III), подтипы FIVPle распределены одинаково во всех трёх ввиду особенности быстрой горизонтальной ретровирусной передачи.

  Геномные миграции
  Основываясь на образцах генетического разнообразия и филогенетического анализа нДНК/мтДНК и маркеров FIVPle, предлагается сценарий периода рефугиальных изоляций в конце плейстоцена, сопровождаемых двумя основными распределениями льва через Африку и Азию. Первой линией была дальняя колонизация мтДНК вплоть до возникновения II линииI (GIR/ATL/ANG/ZBW) приблизительно 118 000 лет назад (28,000-208,000), с последующей фрагментацией гаплотипов H5-H6 в Центральную и Северную Африку и гаплотипов H7-H8 в Западную Азию. Это начальное распространение также поддерживается данными нДНК. Гаплотип A5, обнаруженный в GIR, а также у КЕN, SER-II, и SER-III, предполагает, что львы, вероятно, колонизировали Западную Азию из рефугии Восточной Африки (M1). Такое расширение, возможно, было следствием начала более тёплого и не столь засушливого периода в Африке 130 000-70 000 лет назад. Это произошло намного позже, чем первоначальное распространение льва в Евразию, основанное на ископаемых остатках (примерно 500 000 лет назад). Вероятно, что в плейстоцене происходили многократные радиации льва, как и людей.
  Второе, более позднее распределение льва, вероятно, произошло на рубеже плейстоцена/голоцена, из южной Африки к восточной (M2). Это отражено в мтДНК IV линии, где гаплотипы, имеющиеся у южных львов, базальнее (более древнее) относительно найденных на Востоке. В целом, разнообразие нуклеотида мтДНК у популяций уменьшается с юга на восток Африки. Фиксация гаплотипа H11 в BOT-I (установленного только в популяции Восточной Африки) предполагает, что львы колонизировались к северу из пустыни Калахари, включавшей кустарниковую, лесистую местность и саванну в период климатических колебаний плейстоцена. Это распространение произошло относительно недавно, поскольку единственный редкий гаплотип H12, найденный только в SER-I произошёл от широко распространённого гаплотипа H11 14 000-7 000 лет назад; учитывая одну замену мтДНК каждые 7 000 лет). Это распределение также поддерживается подтипом A FIVPle, где гаплотипы, существующие у южных львов (KRU и BOT-I), являются основными на Востоке (SER-I, SER-II и SER-III), и уменьшение разнообразия нуклеотида этого подтипа FIVPle наблюдается от южной до восточной Африки. Интересно, что аналогичный движущийся на север процесс колонизации из южной Африки предлагался и для добычи льва, а именно импала, большого куду и гну.
  Если ограничиться выводами только по мтДНК, то возможно прийти к заключению, что восточноафриканские популяции львов, которые установлены или почти установлены для гаплотипа H11, исчезли во время плейстоцена/голоцена (подобно широко известным вымираниям мегафауны конца плейстоцена и были колонизированы южным населением. Однако, данные о геномике населения лучше соответствуют сценарию расширения популяции львов и межпопуляционного скрещивания, а не простой замены. Во-первых, генетическое и аллельное разнообразие нДНК немного выше в популяциях Восточной Африки относительно таковых в южной. Это противоречит ожидаемому расширению популяции, в которой обычно присутствует прогрессивное снижение в генетическом и аллельном разнообразии. Во-вторых, львы SER несут два разнообразных подтипа FIVPle, найденные только в Восточной Африке (B-C), а не только подтип A FIVPle, который, по-видимому, появился в Восточной Африке одновременно с мтДНК во время генетического дрейфа с севера на юг. В-третьих, восточноафриканский подтип B FIVPle, найденный в UGA/SER-I/SER-II/SER-III/NGC, приводит доказательство распространения популяции и самое высокое разнообразие нуклеотида, наблюдаемое в пределах подтипов FIVPle.
  Высокие дивергенции среди подтипов FIVPle в восьми из 11 популяций львов, объединяясь с образцами географического соответствия, поддерживают гипотезу, что FIVPle вовсе не недавно появился у современных львов. Популяции, подпитывающие частные случаи FIVPle - КЕN (подтип F), BOT-II (подтип E), и KRU (подтип D), должно быть, находились в изоляции в течение достаточного количества времени для вируса, чтобы развиться в уникальные подтипы. Этот результат подтверждается высокой генетической структурой нДНК и мтДНК, существующей в этих популяциях львов. Таким образом возможно, что начальное появление FIVPle предшествует позднеплейстоценовым радиациям современных популяций львов, а современные распределения - более полезные индикаторы очень недавней демографической динамики: результат, также наблюдаемый с FIVPco в панмиктической популяции пум на западе Северной Америки.
  В целом, очень низкий уровень разнообразия нуклеотида мтДНК, число гаплотипов и вероятно также, недостаток наследственной изменчивости у всех львов предполагает, что после конца плейстоцена их численность значительно сократилась.

  http://www.plosgenetics.org/article/inf … en.1000251